Нет ничего доверчивей ребёнка,
Когда он спит к твоей груди припав.
Его дыханье бережно и тонко,
Оно нежнее, чем дыханье трав.
Как шар земной наш
С матерью вселенной...
С твоей судьбой он нераздельно слит
Комочек жизни, тёплый и бесценный,
Так сладко мне, он руки тяжелит...

_________________

Тяжёлые были роды, ребёночек пострадал.
Черепно-мозговая травма, десять минут не дышал.
Вердикт врачей - «безнадёжен", человеком ему не стать.
Выбор у Вас сложный, но лучше не "забирать".

Муж написал "отказную", глазом своим не моргнув.
Будто бы в магазине товар ненужный вернул.
Я была не согласна с позицией дикой такой.
Пришлось забирать с роддома ребёночка мне одной.

Он был совсем бессильный, тихонечко так лежал,
Ни ручкой, ни ножкой не двигал, хоть бы разок закричал.
Не плакал когда кормила, когда пеленала, молчал,
Он жил в отрешённом мире, куда никого не пускал.

Было не просто трудно, впроголодь как-то жила.
Решила вернуть я мужа, к нему на поклон пошла.
Приползла к нему на карачках: "Любимый, прошу не бросай.
Не справиться мне в одиночку, нам руку свою подай"

Не дал ни руки, ни хлеба. Как будто отрезал ножом:
"Не нужен мне сын-калека, сдавай его в детский дом!"
Земля расползлась под ногами, колокол бил в голове.
"За что так жестоко с нами?» - вопрос задавала себе.

Ответ повис где-то рядом "Не нужны, не нужны, не нужны..."
Брела я с потухшим взглядом. "Как жить нам теперь, скажи?"
Решение пришло в одночасье, мутные воды реки.
Захлестнули мой мозг как ненастье, рушившее мосты

Мосты между мной и жизнью, где не жилец мой малыш.
Ангелом почти унесённый в мир, где любовь и тишь.
Сначала завыла собака, в доме почуяв беду.
Записку я написала, твёрдо решила "Уйду",

И вдруг, как гром среди неба, отодвинув смерти оскал,
Малыш повернул головку и тоненько так запищал.
И в этом надрывном писке точно услышала я:
"Мамочка, родная, ты не бросай меня..."

Как прошла ночь не помню, но утром взглянув на себя,
Увидела прядь седую, спустившуюся со лба.
Жизнь повернулась круто, печать в ней седая прядь,
Теперь я точно знаю, седеют и в двадцать пять.

Лечила я сына упорно, на врачебный вердикт наплевав.
Работы было По-горло, но свет впереди замерцал.
Мы выиграли эту битву, длиною в двадцать лет
Теперь могу быть спокойна, мой сын герой и атлет.

И если судьба-злодейка Вас скрутит в бараний рог,
Никогда не теряйте надежду!
И пусть с Вами будет Бог.

автор Мамочка

_________________

Спит моё чудо со мной на подушке.
Маленький носик, губки и ушки.
Ручкой своей он меня обнимает,
Сердце моё в этот миг замирает!
Тихо сопит мой комочек родной,
Спи моё счастье, мама с тобой!

_________________

Женщина, что ждёт ребёнка,
Как красива, ласкова, нежна.
Светит, словно луч в оконце,
Как загадка, сказочно мила!
И глаза от счастья пусть сияют,
Близок час, которого так ждёт,
И ребёнок, маленькая кроха
В этот мир божественно войдёт!

Галина Дубровина

_________________

Незабываемо...

В родильной палате — шесть коек рядами,
За окнами — вечер погас…
Реальность и бред поменялись местами,
Мне вечностью кажется час…
И бьётся под тканью просторной сорочки
Набатами новая жизнь.
Как будто сказать мне отчаянно хочет:
«Немножко еще продержись!»
И я, упираясь ладонями в стены,
Шепчу заговор, как в бреду:
«Я выдержу всё!… Я должна непременно!
Я сильная!… Я же смогу!»
Вот боль, наступая, врезается в тело,
Знамением высших побед…
И нет ни границ, ни конца, ни предела,
И времени, кажется, нет…
А мысли — как ветром пустые страницы,
А в пульсе — последний порог…
Потом, как сквозь вату, лицо фельдшерицы:
«Давай же!… Последний рывок!»
И я, сделав вдох, атакую буксиром
Всему напролом, вопреки!
К победе над болью, к рождению Мира,
К источнику новой строки…
Но… губы — до крови, и битва с собою,
И крик над пристанищем крыш
Служили, поверьте, достойной ценою
За первое «здравствуй, малыш!»

Прозрачен воздух, Ветер стих.
Малыш в руках моих затих.
Сопит, курносик, в тишине,
Прижавшись щечкою ко мне.
Ты - ангел, что пришел ко мне.
Ты - чудо, жившее во мне.
Мой друг и счастье на земле.
Ты - сон и явь в моей душе.
Как жизнь свою тебе отдать,
В тумане вехи указать?
Как душу вырастить большой,
А сердце храбрым, с добротой?
Ты можешь больше, чем я знаю,
И за тобой не поспевая,
Останусь за твоей спиной,
Но не скажу тебе "Постой!"
И если вдруг споткнутся ножки,
Спеша навстречу по дорожке,
Я подниму тебя с колен -
Таков уж мамин мой удел...
Ну, как же мне не быть счастливой?
Ведь я могу любить тебя
И наблюдать твой взгляд игривый,
Мое прелестное дитя!

Я помню, как дуло сквозь щёлочку
Больничного, в шрамах, окна.
Сестра постовая, что с чёлочкой,
Желала спокойного сна.

Скрипели кровати столетние,
Фонарь будто плакал в окно,
И каждая – нас было четверо –
Мечтала в тот час об одном.

Проснуться бы болью укутанной,
Этаж ожиданья сменить,
Счастливой – ну вот и отмучалась,
И в список родивших вступить.

Палатою всей любовались мы
На мамочек, стаж чей – два дня,
И каждая радостно маялась,
А как будет то у меня?

Казались они нам героями,
Познавшими тайну из тайн,
Уставшие и снова стройные,
Открывшие свой календарь.

…Два дня и этаж мною сменен уж,
Я заново жизнь узнаю,
Стою гордо с низким давлением
В счастливейшем мамском строю.

В пелёнках лежит проштампованных,
На папу похожа точь-в-точь,
Безумно красивая, строгая,
Ещё безымянная дочь.

В палате чуть дует сквозь щёлочку
Окна, за которым январь.
Там где-то наш папа на полочку
Для дочки поставил букварь.

_________________

_________________