|
Polina3000
я ничего не хотела бы обсуждать. не вижу смысла обсуждать то, что высосано из пальца.
читаю вас и вспоминается вот что)
Сага о походе. Екуаны.
До сих пор я ходила в поход только с простыми и безыдейными людьми. Они совершенно запросто ели кашу с тушенкой, безыдейно гребли в байдарке, не считали умение разводить костер признаком, сцепленным с полом, и воспитывали детей по принципу "делай как я", не впадая ни в какие педагогические теории и новшества. Ужасно скучные были люди еще б раз -дцать с ними за компанию поскучать.
Было нас в походе всего четыре семьи, и каждая выделялась чем-нибудь эдаким. Сразу говорю, наша семья выделялась безыдейностью. Живописать прочие семейства начну с екуан.
Екуанами я их называю не для красного словца -- в первые же десять минут путешествия, еще в поезде, мать семейства стала увлеченно повествовать о книге Ледлофф, надеясь обратить меня в свою веру и сделать моих детей счастливыми. Екуанское племя состояло из этой самой мамы, ее мужа и пары детей двух и четырех лет. Детей воспитывали в духе природы и прочего континуума.
Собственно, вся семья вела себя очень по-природному. Они не признавали часов -- в поезд им пришлось запрыгивать на ходу, а со стоянки они неизменно отчаливали последними спустя примерно сорок минут после предпоследней байдарки. Кроме того, они отличались первобытными взглядами на собственность. Они никогда не возвращали взятое, будь то нож, веревка или бутылка питьевой воды для детей. Поэтому все имевшие неосторожность одолжить что-либо екуанам, ходили за ним по пятам, чтобы успеть попросить свою вещь обратно после того, как она будет использована, но до того, как ее потеряют.
Екуаны были очень переборчивы в еде. В первый же день, уминая обед, мы узнали, что тушенка - это химическое мясо убитых животных, в соке содержится только краситель и подсластитель, а шоколад провоцирует простатит или умственную неполноценность (в качестве альтернативы). И если папа-екуана еще ел все эти продукты (видимо, уже не опасаясь умственной неполноценности), то мама не признавала и не давала детям ни тушенки, ни консервированного паштета, ни колбасы, ни прочих адских изобретений цивилизации. Правда, маленькие екуаны были с ней не согласны и потому, не желая терять все эти блага, постоянно таскали строго нормированные бутерброды, вынуждая зазевавшихся владельцев к переходу в вегетарианскую веру. Если же они не тащили, то клянчили -- клянчили абсолютно все. Стоило вам достать из кармана заначенную от позапрошлого ужина конфету, или купить ребенку на вокзале пакетик сока, или просто захрустеть печеньем, как рядом тут же материализовалась маленькая екуана с заявлением "а мне это тоже можно". Родители-екуаны наблюдали процесс абсолютно благодушно, считая, видимо, эти способы добычи еды совершенно природными и естественными.
К горшку маленькие екуаны -- напоминаю, двух и четырех лет от роду -- приучены не были. Горшок -- это антиприродно. Вы когда-нибудь видели медведя на горшке?! По лагерю они неизменно расхаживали голышом, и уже на третий день похода мы приобрели привычку внимательно следить за тем, куда ставили ногу. На крики зазевавшихся прибегал екуанский папа с саперной лопаткой наперевес и ликвидировал кучку. После чего обсуждал за завтраком, обедом и ужином вместе с екуанской мамой то, сколько раз покакал старший сын, куда именно он покакал, а сколькими покаками (и где именно) ответил ему младший сын. Наиболее цивилизованным сопоходникам при этом приходилось есть в сторонке.
Играли екуанские дети только природными материалами, сиречь палками. Не будучи лишены определенной музыкальности, они любили извлекать этими палками звуки из окружающих предметов, как одушевленных, так и неодушевленных. В конце концов прочие, цивилизованные дети нахватались у них приемов природных игрищ, вооружились хворостинами и извлекли из юных екуан такие трели, которые проняли даже екуанских родителей.
Еще екуаны играли с топором. Согласно екуанской религии, ребенок, играющий с любым предметом без руководства взрослых, никогда и ничего неправильного не сделает. Красноречивым подтверждением этого тезиса служил младший екуанский ребенок с большим гноящимся электрическим ожогом на ладони -- результат игры с электрическим проводом. Екуанская мама списывала это на то, что электрический ток антиприроден.
Сага о походе. Идеальная Мать.
В группе у нас было три двухдетных семейства и всего одно однодетное. Во главе последнего стояла Идеальная Мать. Муж при ней имелся, но исполнял скорее роль вспомогательную, оттеняя Идеальную Мать собственной удаленностью от идеала, о чем означенная И.М. не позволяла ему забыть ни на секунду.
Первое знакомств с Идеальной Матерью повергло в шок всех прочих матерей в группе. Дело в том, что Идеальная Мать сюсюкала.
Думаете, это ерунда? Значит, вы не слышали настоящего сюсюканья. Идеальная Мать разговаривала с двухлетним сыном голосом заполошной и чуть придурковатой Бабы-Яги из какого-нибудь смешного советского мультика, щедро уснащая речь уменьшительно-ласкательными суффиксами и играя голосом вверх-вниз в самых неожиданных местах. Кроме того очень скоро обнаружилась любопытная закономерность -- стоило какой-нибудь маме прикрикнуть на своего ребенка, отчитать его или еще как-нибудь ущемить вольнолюбивую детскую натуру, как Идеальная Мать становилась еще идеальнее, сюсюкала втрое сильнее и начинала читать мужу лекции о том, что "нельзя зажимать индивидуальность, дебилом вырастет" и всем своим видом демонстрировала образец, на который всем прочим следовало равняться как на красное знамя.
Увидев это впервые, мы -- неидеальные матери, -- почувствовали какой-то дискомфорт. Переглянулись. Кто-то -- не поручусь, что не я -- неуверенно сюсюкнул в адрес собственного ребенка. Ребенок ответил сочувствующим взглядом и постарался отойти на безопасное расстояние. Сравнив себя с Идеальной Матерью, мы поняли и приняли свою неидеальность и больше не беспокоились.
На Идеальной Матери это сказалось достаточно неожиданным образом. Еще дня три она сюсюкала и беспокойно оглядывалась в поисках толп последователей, а потом вдруг стала очеловечиваться. В день, когда она нормальным голосом сказала сыну "не дерись и дай мне спокойно пообедать" (а еще накануне это было бы "Серенький бьет мамочку? А что мамочка Серюсеньке сделала? Что ты мой масенький, иди я тебя пожалею!") -- в тот день у нас был тихий праздник. В конце же похода я лично видела, как Идеальная Мать отчитывает собственного ребенка за разбросанные в самый неподходящий момент вещи из рюкзака. Теперь я готова поверить даже в инопланетян и -- пропадай, моя телега, все четыре колеса! -- в конецепцию ненасильственного родительства.
Да, ее сын, кажется, действительно не знал, что его зовут Сережей. Он отзывалася на Серенького, Серика, Серюсеньку, Сержика и еще дюжину других имен, но когда его звали "Сережа!" -- не откликался. Вообще.
Правда, всегда остается надежда на школу. Помните анекдот? "Мама, я узнал, что меня зовут Вася!" Так что у Серюсика еще есть шанс.
Сага о походе. Солнышки.
С теми, кто называл себя "Солнышками" (предполагалось, что за цвет волос), мы знакомы не были. Знали мы о них только то, что они присоединятся к нам уже на берегу, в первый (для нас) день похода. В переписке по электронной почте они отрекомендовались как "Рыжие солнышки" и выслали фотографию, в которой все семейство сидело в байдарке спиной к фотографу, крепко натянув на уши панамки. Мы поверили на слово и, оказавшись на берегу, стали высматривать на реке рыжеволосую команду.
Завидев приближавшуюся байдарку, мы призывно замахали руками, но, приглядевшись и не увидев ни одного рыжего, замолчали. Однако байдарка все же причалила, и из нее вылезли те самые "рыжие солнышки", которые так прямо себя и назвали.
Рыжих среди них не было ни одного. Оба детя были абсолютно беловолосыми. Увязанная в редкий хвостик папина шевелюра цвет имела неопределенно-пегий. Цвет маминых волос до поры до времени оставался неясным ввиду немытости головы, но даже после мытья к рыжему не приблизился. Отличительным признаком этой мамы были губки, вечно сжатые в куриную гузку. Дело в том, что мама была фанатиком идей -- многочисленных идей, -- и все, что этим идеям не соответствовало, отвергала с ужасом и той самой гримасой.
Испытали мы это на себе в первый же день, когда предложили семье солнышек суп -- обыкновенный суп из пакетика с добавлением картошки и морковки. Маму передернуло. Она выпрямилась во весь рост, метнула глазами молнии и сказала: "Мои дети НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ не будут есть этот суп!" И сложила губы в гузку.
Почему-то она была уверена, что ее детей всюду обделяют и ревностно защищала их права. Если кто-то из других детей угощал сверстников чем-нибудь вкусненьким, мама гневно спрашивала: "А Насте дали? А Светозару?!", самим тоном заранее подразумевая, что и Настя, и Светозар были позабыты, и не исключено, что специально, маленьким интриганом с печеньками в руках. Чаще всего оказывалось, что все дети получили свою долю, и тогда мама, не говоря больше ни слова, разворачивалась и шагала прочь. На ее лице было отчетливо написано "вот я вас когда-нибудь все-таки поймаю!"
Еще она невзлюбила Варю за то, что та имела сложные запутанные отношения с Настей -- то они дружили, то не дружили, то играли вместе, то не играли, в общем, весь спектр отношений детей четырех-пяти лет. В глазах мамы-солнышка это было истинным преступлением и жесточайшей несправедливостью по отношению к ее драгоценному чаду, которого подлый мир только и мечтал обидеть.
К любимым идеям родителей-солнышек относилось также и мнение о том, что повторение - страшный грех. Собственно, их младший ребенок и имя-то такое своеобразное получил потому, что родителей повергла в ужас растиражированность имени их старшей дочери -- называя ее, они как-то забыли проверить списки самых популярных в том году имен. Придя в себя и выпив валерьянки, они поклялись, что у второго их чада имя будет совсем не такое, как у всех -- и сдержали свою клятву. Когда же их дети просили "построить такой же замок из песка, как у..." или что-либо подобное, родители громогласно читали им тираду о том, что они НИКОГДА не будут похожи НИ НА КОГО, и это в жизни самое главное. Тогда дети садились в сторонке и строили "такой же замок" самостоятельно.
(Правда, их четырехлетняя Настя уже умела плавать. Я обзавидовалась.)
По вечерам мама-солнышко и мама-екуана устраивали симпозиумы, на которых рассказывали друг другу, как надо правильно воспитывать детей, и полностью друг с другом же соглашались. Увидев читающую Варю, они пригласили меня на специальную лекцию о вальдорфской педагогике и о том, почему детей следует учить читать не раньше четырнадцати (это не опечатка: четырнадцати) лет. Так сказал великий Штайнер. После этого я заподозрила, что я не одна тут такая завистливая. :)
Собственно говоря, солнышек переносить было труднее всего. Если с екуанами еще можно было договориться (и следить за собственными вещами и ногами), а Идеальная Мать к концу похода поутратила изрядную долю идеальности, лицезрение куриной гузки по любому поводу изрядно подтачивало нервы. К счастью, нерыжие солнышки прошли с нами только полмаршрута, потому что у них заканчивался отпуск, и вторая половина похода призраком куриного филея уже не омрачалась.
_________________   БУКЕТЫ ИЗ КОНФЕТ, ШОКОБОКСЫ, УКРАШЕНИЯ И АКСЕССУАРЫ ИЗ РАЗНЫХ МАТЕРИАЛОВ viewtopic.php?f=166&t=30769
|
Iruncha
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
